marinadorih, 3 Сен

полет

Марина Дорих – Полёт


Большая чёрная немецкая овчарка лизала окровавленное тело мальчика, что лежало на траве под деревом. Рядом не было никого. Только тополь, как безмолвный свидетель, смотрел на случившееся, да ветер путался в его густых ветвях, голося о случившемся. Собака старалась привести в чувства ребёнка, но он не реагировал. Тогда она бросилась бежать за хозяйкой и, взяв зубами её за руку, просто силой притащила к месту трагедии.

В тот день Андрей, как обычно, играл с ребятами на улице. Они бегали, расставляя руки, как крылья, изображая летящих голубей.

– Почему люди не умеют летать? – думал про себя десятилетний синеглазый полноватый брюнет. – Если бы у меня были крылья, я бы молнией понёсся за синие горы посмотреть, куда ложится спать солнышко. Наверное, у него большая золотая колыбелька и, устав после продолжительного дня, оно устраивается головой на серебряную подушку из пушистых тучек. А чем оно закрывается? Может, листьями берёз, их же в лесу, как звёзд на небе. Вот зачерпнёт себе лучиком и наберёт полные ладошки… А как много у него ручек! Сразу целый мешок листочков можно прихватить – на целое одеяло. Зимой, наверное, когда деревья погружаются в забвение, оно закрывается снегом, от которого так промёрзнет за ночь, что не может греть потом…

– Андрюша, ты что замечтался? – оборвал сладкую паутинку грёз Петя.

– Пошли с нами, – позвал Вася.

Мальчик побежал за друзьями. Закрыв глаза, он тоже начал «летать», представляя себя высоко в небе, между прозрачно-голубыми ажурными складками неизведанного пространства, где нет препятствий и дорог, где руками-крыльями можно объять целый мир.

Снова нежной волной нахлынули грёзы.

– Вот попасть бы на луну и посмотреть оттуда на нашу планету, на большие толпы вечно спешащих людей, на пирамидки гор, что всегда манят своей таинственностью, на загадочную и бесконечную морскую гладь. Я ведь никогда ещё не видел море. Какое оно? На вкус, цвет, запах…  Коснуться бы вуали этих могущественных вод!

– Ребята, а давайте прыгать с тополя с зонтами, как с парашютами, – предложил Вася.

Эти слова вернули Андрея к действительности. Он представил себя в полёте и радостно закричал: «Ура! Я  первый!»

Каждый помчался домой за «экипировкой», и уже через пять минут началось восхождение на дерево.

Андрей вылез на самую макушку. Посмотрел вниз. Голова закружилась от высоты. Но перед товарищами он не хотел показать, что испугался.

– Давай, прыгай! – в один голос повторяли худенькие проворливые братья. Их зелёные глаза почти сливались с листвой, выделяясь только благодаря искоркам любопытства, что постоянно мигали блестящими огоньками.

Андрей раскрыл зонт. Ещё раз изумлённо посмотрел вниз и прыгнул. Но «парашют» почему-то загнулся вверх, а тело, не слушаясь, с огромной скоростью приближалось к земле. Минута, секунда, мгновение, или вечность… Время сжалось под прессом каких-то потусторонних сил. Мальчик почувствовал странное умиротворение. Сильный удар о что-то твёрдое… и сознание отключилось… Под его спиной был большущий камень, а возле него целое озеро крови.

Петя с Васей, увидев, что с Андреем беда, быстро слезли с дерева и убежали домой. Рядом осталась только лохматая овчарка.

Большой зелёный луг напоминал настоящий муравейник. Здесь кипела своя жизнь. Дети резвились, пели под гитару, играли с мячом, гонялись друг за другом. Беззаботный радостный смех, будто колокол, звенел в воздухе и доносился до речки. Слышались голоса Пети и Васи. Только Андрея с ними не было. Про него все забыли.

На берегу, под зелёным куполом развесистой вербы, одинокой тенью сидел мальчик. Он был в инвалидной коляске и наблюдал за ребятами. Теперь он стал изгоем в компании тех, кого раньше считал друзьями. Дети сторонились его, часто сопровождали насмешками, поддразнивая «лётчиком». Избегали даже те, по чьей вине он стал так называемым интеграционным ребёнком. Возле него, как всегда, был его единственный товарищ – верный пёс Алмаз. Андрей обнял собаку, прижался к ней. Овчарка благодарно лизнула руку хозяина.

– Больше я не буду летать, не суждено мне даже бегать, как остальным ребятам, не смогу ходить в обычную школу. Сломанный позвоночник навеки приковал меня к этому креслу. Но я жив – и это главное! – подумал мальчик, почёсывая за ушком своего единственного настоящего друга.

© Copyright Марина Дорих 2011


Комментарии закрыты.